Если девяностые года двадцатого века отложились
в памяти людей по-разному, то 2000-е или «нулевые» стали более
определенными в культурном и контркультурном плане. Конфликт русского
рока в девяностых с окружающим миром как бы исчерпался, перейдя
у многих групп в циничную бытийную плоскость. «Новые» ниспровергатели
идеалов, вроде группы Ленинград, яро и матерщинно продолжили обличать
«продажную окружающую среду» и «гнилой социум», на самом деле отлично
вписываясь в новые коммерческие реалии. Менеджеры, налоги, продюсеры,
кредиты, ройалти, фотосессии – таков стал новый слэнг многих русских
рокеров в 2000-х.
Отличилась в этом плане так называемая Новая Волна Русского Рока (НВРР), набравшая силу аккурат в начале 2000-х и почти утратившая свое влияние к их концу. Ее хэдлайнерами стали группы спортивной и диковатой Zемфиры, (вспомним ее ранний клип «Ариведерчи» и мятежный альбом «Прости меня, моя любовь» 2000 года с примодненной лирикой «девочки с плеером и с веером», звучащей из каждого ларька с шаурмой: «Я искала тебя... Ее никто не ждет, не хочет ее тела... Я же расплакалась, я не железная... Не отпускай меня...); белорусско-израильско-австралийские хлопцы «БИ-2», (чей неспокойный альбом «БИ-2» (2000 года) взбаламутил русский рок «Серебром», «Полковником, которому никто не пишет» и разрывающимся на лоскуты «Сердцем»); экзистенциальный «Сплин» («Гранатовый альбом» (1998) с фарсом походов «голой на лестницу... голой на улицу»... нестерпимым желанием «повеситься, но институт, экзамены, сессия»); жжением уральских «вечно молодых и пьяных» самородков вроде «Смысловых Галлюцинаций» (альбом «3000» 2000 года), брит-поповых «МультFильмов», «Ночных Снайперов» с их гимнами безнадежной любви альбома «Рубеж» (2001), припанкованных «Ногу Свело» (альбом «Рекламное место сдается» 2004 года с поучительным синглом, извещающим слушателя о том, что «Музыка предназначена для заполнения пауз между рекламными роликами. Мир создан для рекламы. От начала композиции до звукового сигнала прошло 37 секунд. Все это время могло быть использовано для размещения рекламы вашей фирмы. Однако эфирное время бесплатно досталось группе «Ногу Свело»...») и пр.
Отличилась в этом плане так называемая Новая Волна Русского Рока (НВРР), набравшая силу аккурат в начале 2000-х и почти утратившая свое влияние к их концу. Ее хэдлайнерами стали группы спортивной и диковатой Zемфиры, (вспомним ее ранний клип «Ариведерчи» и мятежный альбом «Прости меня, моя любовь» 2000 года с примодненной лирикой «девочки с плеером и с веером», звучащей из каждого ларька с шаурмой: «Я искала тебя... Ее никто не ждет, не хочет ее тела... Я же расплакалась, я не железная... Не отпускай меня...); белорусско-израильско-австралийские хлопцы «БИ-2», (чей неспокойный альбом «БИ-2» (2000 года) взбаламутил русский рок «Серебром», «Полковником, которому никто не пишет» и разрывающимся на лоскуты «Сердцем»); экзистенциальный «Сплин» («Гранатовый альбом» (1998) с фарсом походов «голой на лестницу... голой на улицу»... нестерпимым желанием «повеситься, но институт, экзамены, сессия»); жжением уральских «вечно молодых и пьяных» самородков вроде «Смысловых Галлюцинаций» (альбом «3000» 2000 года), брит-поповых «МультFильмов», «Ночных Снайперов» с их гимнами безнадежной любви альбома «Рубеж» (2001), припанкованных «Ногу Свело» (альбом «Рекламное место сдается» 2004 года с поучительным синглом, извещающим слушателя о том, что «Музыка предназначена для заполнения пауз между рекламными роликами. Мир создан для рекламы. От начала композиции до звукового сигнала прошло 37 секунд. Все это время могло быть использовано для размещения рекламы вашей фирмы. Однако эфирное время бесплатно досталось группе «Ногу Свело»...») и пр.
Напомню, что нарисовался сей занимательный процесс не из воздуха, а с альбома «Морская» группы «Мумий Тролль», выпущенного в 1996 году. Русский рок благодаря «Лагутенко и К», а также усилиям некоторых радио-форматных деятелей благополучно перетек в 2000-х в аморфное поп-роковое состояние, в котором частично и пребывает до сих пор, плодя новых клонов. Секреты успеха музыкантов НВРР, на мой взгляд, в основном кроются уже не столько в текстах и в музыке, а в грамотном выстраивании образа, сильной личной харизме, максимальной засветке и раскрутке в СМИ. Демонстрировать свою общественно-политическую позицию стало немодно и иногда опасно. Да, у некоторых музыкантов, как у «Сплина», Чичерины, «Ночных Снайперов», Zемфиры остались подкупающе искренние интонации, странноватые поэтические находки, яркая любовная лирика и даже обвинения погрязшему в попсе социуму:
Эти серые лица не внушают доверия,
Теперь я знаю, кому поет певица Валерия...
Но исподволь не покидает ощущение, что поп-звезда Валерия тут вообще не при чем. С таким же успехом там могли оказаться «Виагра» или Маша Распутина. Если вдуматься, противоречия между НВРР и попсой чисто жанровые, надуманные, хотя и громко декларируемые. По сути те и другие хотят побольше концертов, гонораров, паблисити и пластинок. Публика, как всегда, жаждет хлеба и зрелищ, (добавлю от себя – модных гаджетов – авт.). Так что все идет ровно. Каждый занят своим делом. Тем более, что по своим доходам шоу-бизнес в мире стоит наряду с интернетом и высокими технологиями. Российские шоу-бизнесмены идут в ногу со временем. Отличное умение комбинировать стили, продемонстрировал, например, многоликий Гарик Сукачев, где для исполнения песни со словами «Моя бабушка курит трубку» была привлечена Алла Пугачева.
Но точно в цель для характеристики наступивших в середине 2000-х времен попали как раз не лакомые альбомы, вроде «Zoom zoom zoom» (2005) Бориса Гребенщикова, где были остроумно смешаны ямайское регги, африканские пляски, индийское кино и гимн пофигизму, и не ярчайший летовский «Звездопад» (2002), где Егор, соорудив подборку кавер-версий советских песен авторства Пахмутовой, Добронравова, Высоцкого, Гладкова, Анчарова в очередной раз умудрился на почве советского мифа создать молотовский коктейль из драйва, удали и махновщины, и не «Биографика» (2004) «Ю-Питера» с проникновенными композициями, посвященными памяти Виктора Цоя, Сергея Курехина и Сергея Бодрова-младшего, а также двумя хитами «Девушка по городу» и «Песня идущего домой», и не «Амба» (2007) «Мумий Тролля» с фирменной бодрой бредятиной «Бермуд», «Ru. Da», «Гори. Это все», «Кусая все твои губы, компостер жестокий, а ты моя Королева Рока! Королева Рока!», и не фэнтезийный проект Вадима Самойлова и Владислава Суркова «Полуострова» (2003), и не трогательная «Возлюбленная Шопена» Сургановой и ее «Оркестра» (2005), и не ехидный, арт-джазовый «Девушки поют» (2007) «Аукцыона», а композиция поп-звездочки Глюкоzы, продюсируемой знаменитым Максимом Фадеевым.
Рынок плавно поделился, на мой взгляд, в процентном отношении 30 – на 70. Причем не в пользу русского рока. Молодежь, любящая музыку, то ли по привычке, то ли от балды, то ли от всегдашней продвинутости, а то ли от всего вместе взятого, (несмотря на четко выраженную аполитичность основной массы молодежи в 2000-х – авт.), тем не менее продолжала желать появления хоть каких-то смыслов. Они и не замедлили появиться в фильме «Брат», где главный герой четко сформулировал постулат «о силе в правде». Русский рок тут уже был не совсем «при делах». Так как в «Ассе», в сюрреалистической «Черной розе эмблеме печали, красной розе – эмблеме любви» и даже в мистическом триллере «Дом под звездным небом» и некоторых других фильмах времен перестройки и «лихих» девяностых музыка русских рокеров, вроде Цоя, Гребенщикова или Агузаровой была, как минумум (!), пощечиной общественному мнению, то в «Брате» и его продолжении Данила Багров сам взял на себя дело вершения революции в умах миллионов зрителей. Данила стал движущей силой фильма, формулируя надежды и стремления людей! Русский рок в лице его «Новой Волны» и групп ее представляющей, ограничился ролью саундтрека к фильму, выполнив чисто орнаментальную функцию.
Отпечаток национального своеобразия
На этом можно было бы поставить точку.
Вроде теперь все стало понятно про русский рок, его «новую волну» 2000-х
и их перспективы. Однако не будем торопиться! Есть нюансы
и весьма немалые, не сказать о которых, значит упустить очень
важные смыслы русского рока. На мой взгляд, русский рок был и остался
музыкальными «каникулами» души. Он – словно смешной и наивный детский
праздник непослушания. Никто не умеет толком играть, музыканты зверски
лажают, музыка третична по своим исполнительским свойствам, но дух!
Душевность! Поэзия!! Я люблю музыку всех русских рокеров, кроме знаменитых
своим притворством попсорокеров из НВРР. Правда и на них иногда
можно посмотреть – музычка щеголеватая, ребятки и девочки
в прикидах правильных, рожицы густо покрыты гримом, тексты
ни о чем – все «красиво» и «в шоколаде»...
В моем понимании русский рок прост, общедоступен и понятен. Он – свой! В 2000-х годах он больше не боится соперников, захватив наряду с шансоном и эстрадой музыкальное подсознание соотечественников. Русский рок – сугубо национальный вид музыки! Он идет поперек глобализации. Почему его не воспринимают англосаксы? Они не могут принять отдельно стоящей за русским роком истории, пока она не станет для всех общей, как многое, что случилось благодаря интернациональным банкам, гигантским корпорациям, международному терроризму и экологическим угрозам. Поклоняясь русскому року, музыканты сражаются за его внимание. Русский рок остается по-своему старомодным. Иногда он не брезгует кормиться национальными предрассудками, заигрывать с национальной идеей. И это, отчасти, правильно!
Например, весь англосаксонский рок густо пропитан такими смыслами. Вспомним, что почти у каждого американского солдата во время войны во Вьетнаме в начале 1970-х был небольшой радиоприемник, по которому постоянно транслировали рок и рок-н-ролл для поддержки боевого духа военнослужащих. Когда «выкуривали» панамского нарко-генерала Норьегу из его убежища в 1980-х, то американские морпехи ставили песни группы «Guns’n’Roses», прямиком транслируемые через усиленные динамики на крепость Норьеги. В 2000-х на фестивалях с участием групп так называемого «хайр» и «глэм» американского металла, вроде «Bon Jovi» или «Ratt», активно работают вербовщики американской армии. Национальная идея, выражаемая роком, прячется в деталях. К примеру, когда королева награждает группу «The Beatles» в знак признания их заслуг перед Британией высокой наградой или группа «Motley Crew» c юмором называет свой альбом «Los-Angeles Saints» – «Лос-Анджелесские святые», то всем становится понятным, о чем идет речь. Из песни слов не выкинешь.
В русском роке поиском национального своеобразия занимались многие – от Кинчева и «Коррозии Металла» – до Гребенщикова и ДДТ. В итоге видно, что тема национального своеобразия (по русскому року), многогранна. Не претендуя на окончательный вердикт, я бы выделил ее три основных составляющих. Во-первых, в ней будет много алкоголя («русской водки» «Коррозии Металла», «все говорят, что пить нельзя, я говорю, что буду» Аквариума, «Кондратия» «Крематория», «Посошка» Башлачева, «бутылка кефира, полбатона» «Чайфа» и другие). Глубинный смысл принятия алкоголя в России, по-моему, состоит в следующем. Разнообразный алкоголь примиряет русского человека с жесткой действительностью, с суровым российским климатом. Алкоголь согревает, снимает стресс, помогает осмыслить огромность пространств русской земли. Удалый русский анархизм, берущий свои истоки из исконной русской тяги к воле, в свою очередь обусловленной непостижимостью и широтой русских пространств, изначально заложен в мифологичном подсознании русского народа. Справиться с анархизмом, перевести его деструктивные в большом количестве пары в мирное и медлительное созерцание иногда помогает опять же алкоголь. От себя замечу, что мера принятия алкоголя у всех разная. Но об умеренности и культуре его употребления никогда не стоит забывать, иначе «постижение действительности и пространств» может закончиться банальной дракой и созерцанием «морды в салате»!
Во-вторых, в России много красивых женщин («Безобразная Эльза» «Крематория», «Мария» и «Сладкая N» «Зоопарка», «Девки, пиво, рок-н-ролл» «Мистера Твистера», «Глафира» Лаэртского, «Девушки по городу» Бутусова, песня про «скво» «Чижа» и так далее). Мне кажется, что Россия преимущественно женская страна, (даже по своему названию), со всей присущей женщинам непредсказуемостью. Ее суть, генофонд, сокровенная душа выражается русскими рокерами в сложном образе матери-жены-невесты-музы, не всегда ласковой и доброй, даже скорее, наоборот, но всегда защищающей, рожающей и вдохновляющей как на подвиг, так и на ратный труд. Не следует об этом забывать.
В-третьих, русский рок старался, как мог, наследовать великой русской литературе и поэзии, чьи умения работать со словом не могут не восхищать! Конечно, разнообразнейшей и проникновенной поэзии, а не накорябанных «от балды» текстов, задушевной и веселой лирики никогда не бывает много. Есть, куда работать и развиваться!
Также замечу, что точек зрения на развитие русского рока и его идеологии стало в 2000-х существует немало – разных, но равноценных. Уже от поклонника артиста зависит разделение той или иной позиции его кумира. Понятно, что фатальность, протест, революционность, новизна рока остались в прошлом. Там же остались глобальные смыслы и единение, которыми сполна напичканы 1970 и 1980-е года. Несомненно, что и в 2000-х русский рок имеет миллионы поклонников, но они не идут ни в какое сравнение с единением и эмоциями, которые дает, к примеру, спорт. В частности, хоккей или футбол. Для иллюстрации тезиса достаточно вспомнить выигрыш Россией у Голландии ¼ чемпионата Европы в июне 2008 года, когда незнакомые люди братались на площадях и улицах страны, а водители всю ночь колесили с российскими флагами.
В моем понимании русский рок прост, общедоступен и понятен. Он – свой! В 2000-х годах он больше не боится соперников, захватив наряду с шансоном и эстрадой музыкальное подсознание соотечественников. Русский рок – сугубо национальный вид музыки! Он идет поперек глобализации. Почему его не воспринимают англосаксы? Они не могут принять отдельно стоящей за русским роком истории, пока она не станет для всех общей, как многое, что случилось благодаря интернациональным банкам, гигантским корпорациям, международному терроризму и экологическим угрозам. Поклоняясь русскому року, музыканты сражаются за его внимание. Русский рок остается по-своему старомодным. Иногда он не брезгует кормиться национальными предрассудками, заигрывать с национальной идеей. И это, отчасти, правильно!
Например, весь англосаксонский рок густо пропитан такими смыслами. Вспомним, что почти у каждого американского солдата во время войны во Вьетнаме в начале 1970-х был небольшой радиоприемник, по которому постоянно транслировали рок и рок-н-ролл для поддержки боевого духа военнослужащих. Когда «выкуривали» панамского нарко-генерала Норьегу из его убежища в 1980-х, то американские морпехи ставили песни группы «Guns’n’Roses», прямиком транслируемые через усиленные динамики на крепость Норьеги. В 2000-х на фестивалях с участием групп так называемого «хайр» и «глэм» американского металла, вроде «Bon Jovi» или «Ratt», активно работают вербовщики американской армии. Национальная идея, выражаемая роком, прячется в деталях. К примеру, когда королева награждает группу «The Beatles» в знак признания их заслуг перед Британией высокой наградой или группа «Motley Crew» c юмором называет свой альбом «Los-Angeles Saints» – «Лос-Анджелесские святые», то всем становится понятным, о чем идет речь. Из песни слов не выкинешь.
В русском роке поиском национального своеобразия занимались многие – от Кинчева и «Коррозии Металла» – до Гребенщикова и ДДТ. В итоге видно, что тема национального своеобразия (по русскому року), многогранна. Не претендуя на окончательный вердикт, я бы выделил ее три основных составляющих. Во-первых, в ней будет много алкоголя («русской водки» «Коррозии Металла», «все говорят, что пить нельзя, я говорю, что буду» Аквариума, «Кондратия» «Крематория», «Посошка» Башлачева, «бутылка кефира, полбатона» «Чайфа» и другие). Глубинный смысл принятия алкоголя в России, по-моему, состоит в следующем. Разнообразный алкоголь примиряет русского человека с жесткой действительностью, с суровым российским климатом. Алкоголь согревает, снимает стресс, помогает осмыслить огромность пространств русской земли. Удалый русский анархизм, берущий свои истоки из исконной русской тяги к воле, в свою очередь обусловленной непостижимостью и широтой русских пространств, изначально заложен в мифологичном подсознании русского народа. Справиться с анархизмом, перевести его деструктивные в большом количестве пары в мирное и медлительное созерцание иногда помогает опять же алкоголь. От себя замечу, что мера принятия алкоголя у всех разная. Но об умеренности и культуре его употребления никогда не стоит забывать, иначе «постижение действительности и пространств» может закончиться банальной дракой и созерцанием «морды в салате»!
Во-вторых, в России много красивых женщин («Безобразная Эльза» «Крематория», «Мария» и «Сладкая N» «Зоопарка», «Девки, пиво, рок-н-ролл» «Мистера Твистера», «Глафира» Лаэртского, «Девушки по городу» Бутусова, песня про «скво» «Чижа» и так далее). Мне кажется, что Россия преимущественно женская страна, (даже по своему названию), со всей присущей женщинам непредсказуемостью. Ее суть, генофонд, сокровенная душа выражается русскими рокерами в сложном образе матери-жены-невесты-музы, не всегда ласковой и доброй, даже скорее, наоборот, но всегда защищающей, рожающей и вдохновляющей как на подвиг, так и на ратный труд. Не следует об этом забывать.
В-третьих, русский рок старался, как мог, наследовать великой русской литературе и поэзии, чьи умения работать со словом не могут не восхищать! Конечно, разнообразнейшей и проникновенной поэзии, а не накорябанных «от балды» текстов, задушевной и веселой лирики никогда не бывает много. Есть, куда работать и развиваться!
Также замечу, что точек зрения на развитие русского рока и его идеологии стало в 2000-х существует немало – разных, но равноценных. Уже от поклонника артиста зависит разделение той или иной позиции его кумира. Понятно, что фатальность, протест, революционность, новизна рока остались в прошлом. Там же остались глобальные смыслы и единение, которыми сполна напичканы 1970 и 1980-е года. Несомненно, что и в 2000-х русский рок имеет миллионы поклонников, но они не идут ни в какое сравнение с единением и эмоциями, которые дает, к примеру, спорт. В частности, хоккей или футбол. Для иллюстрации тезиса достаточно вспомнить выигрыш Россией у Голландии ¼ чемпионата Европы в июне 2008 года, когда незнакомые люди братались на площадях и улицах страны, а водители всю ночь колесили с российскими флагами.
Культовые группы и культовые песни
Рок-музыкантов и рок-фестивалей
в России 2000-х стало несравнимо больше, чем в девяностых. Постоянно
выходят альбомы, фанаты аплодируют. Русский рок теперь транслирует смыслы
наряду с кино и изобразительным искусством. Идеология русского рока
умерла вместе с породившей его советской системой. Образ жизни русского
рокера также изменился с течением времени, приблизившись
к общемировому пониманию вопроса с его драйвовым отношением
к жизни и весельем. Трансляция смыслов идет опосредованно, без
искупительной жертвы рок-кумира. Последним примером такой «показательной»
жертвы стал, на мой взгляд, Курт Кобейн, застрелившийся
в 1993 году.
Несмотря ни на что, русский рок бодрится, не теряет харизмы, привлекает новых поклонников. Ведь верим мы вопреки всякой очевидности в искренность «Машины Времени» и «Воскресенья», (выпустивших в 2000 году замечательный альбом «50 на двоих» песни 1977-2000 годов), «Серьги», Григоряна, Сукачева, Шахрина или БГ. Русский рок словно умышленный, но жутко приятный анахронизм, в котором сплавились знамения и благодать, награда и ее обещание, мистическое искупление и державное оправдание. Я, возможно, повторюсь, но главным в русском роке как было, так и осталось – это правильно расставить слова, акценты и ударения! Честность русского музыканта осталась тесно связана с мистическим ощущением Слова, как силы! Русского слова, слова стихотворного, подчас матерного, но животворящего и эмоционального. Понятно, что трудноуловимое чувство Родины связано именно с русским языком. Я не отрицаю возможности некоторых из российских музыкантов, достичь высочайших ступеней мастерства и играть, допустим, металлический прогрессив на запредельном уровне «Dream Theatre». Замечательно! Но я считаю, что русскому року был и остался свойственен упор на песни. Что само по себе здорово! И песни, не побоюсь этого слова, подчас получаются культовые. Здесь самое время поговорить о феномене «культовости» группы, которая не стала менее актуальной и в 2000-х.
Интересную точку зрения на «русский рок» высказал философ Вадим Штепа в журнале "ИNаче"(№1-2 за 1999-2000 год). Процитирую ее с некоторыми сокращениями, комментируя по ходу статьи. «Культовая группа отличается от «обычной» не только тем, что ее поклонники (фаны) сбиваются в стаи и пишут ее название на стенах, но главным – что они воспринимают ее лидера как «бога», «пророка», «шамана». А такое восприятие никакому шоу-бизнесу создать не под силу – оно деньгами не измеряется. Его можно лишь эксплуатировать, устраивая концерты, снимая клипы, выпуская кассеты, плакаты, значки и т. п., но против этой «безжалостной эксплуатации» сами музыканты вроде не восстают. Другое дело, что шоу-бизнес в основном занимается конвейерной штамповкой попсы, но такие уж у него и у нашего «массового потребителя» вкусы – они предпочитают натуральному маслу какую-нибудь тошнотворную «Раму» только потому, что ее «показывают по телевизору».
Рок вообще никогда не был «искусством для всех» (от автора: старая точка зрения, думаю не совсем корректная, ибо лучшие образцы рока как раз со временем становятся понятны всем!) «недаром в отличие от попсы в нем есть словечко «вруб», прямой аналог того, что Традиция называет «посвящением». И очень показательно, когда сам музыкант ощущает свое творчество как некий message «не от мира сего», «чего-то большего» – и это ощущение передается слушателям. И не просто передается – а заряжает энергией, заставляет понять себя самого, формирует новый жизненный стиль.
Но даже этого мало – все-таки, несмотря на свою явную (или тайную) «мистичность», многие очень популярные команды, например, ДДТ или «Наутилус Помпилиус», культовыми так и не стали – что-то не встречаются на улицах наших городов толпы тинейджеров в майках с физиономиями Шевчука или Бутусова, стены не пестрят огромными граффити, хотя знают их все и многим (мне в том числе) их творчество довольно близко. По-видимому, здесь дело в каком-то особом энергетическом даровании, если угодно – даже предназначенной миссии. На мой взгляд, в русском роке четко сложились только четыре культовые команды, которые добились колоссальной популярности именно благодаря распознанию и исполнению своей миссии» (от автора: уверен, что их было, безусловно поболее, назову хотя бы «Арию», «Кипелов», «Зоопарк», «Пикник», «Пилот», «Король и Шут»).
«Если рок по сути – действительно нечто «стихийное» (такая ассоциация довольно расхожа), то эти группы, а точнее – их лидеры с поразительным соответствием воплотили в своем творчестве ту или иную космическую стихию. Их, как известно, четыре – Огонь, Воздух, Вода и Земля». (от автора: есть, конечно, и тонкая составляющая (Z)эфира)). «Вот ныне уже deаdушка русского рока, постоянно меняющий обитателей своего «Аквариума», явно принадлежит Водной, магически отражающей небо стихии: «Вода, очисти нас еще один раз», «Возьми меня к реке / положи меня в воду», «Какая рыба в океане плавает быстрее всех?» и т. п. Жалующиеся иногда на «непонятность» его песен просто не врубаются, что одним из главных качеств этой стихии является глубина, а она нередко бывает темной.
Интересно, однако, что именно он распознал (возможно, по закону притяжения противоположностей) и привел на сцену другого культового музыканта, возможно, даже самого культового по сей день, несмотря на то, что он так рано сгорел под своей «Звездой по имени Солнце». «Человек в черном» с яркой очевидностью воплощал собой Огненный, героический принцип: «Разрежь мою грудь, посмотри мне внутрь / ты увидишь – там все горит огнем», «Замерзшие пальцы ломают спички, от которых зажгутся костры», «И если есть порох – дай огня...».
Третий лидер, чем-то похожий мотивами на предыдущего, все же гораздо более импульсивен, но иногда и очень сентиментален, это изменчивая, артистическая стихия Воздуха – недаром он так любит темы волшебных полетов, и вместе с тем – хард бешеной «красно-черной» пурги: «Наш дух – воздух / нам ли с тобой не петь?», «По бурелому ветра понесут стаи расхристанных», «Но все же – кто играет мной? Воздух...».
Наконец, четвертый культовый музыкант стоит несколько особняком от перечисленных – он не маг, герой или артист, амплуа которых свойственны европейскому Питеру, но настоящий сибирский шаман с сумасшедшей психоделией, отчаянной метафизикой и панк-коммунизмом. Он живет стихией Земли, точнее – экзистенциальным ужасом от контраста между «земным» и «неземным»: «Неба синь – да земли конура!», «Железная хватка земли», «Ниже кладбища – выше солнышка!»...
Эти культовые фигуры бессмысленно мерить банальными стереотипами моды или подыскивать им какие-то «соответствия») в западной музыке. Они просто есть и уже независимо от времени и даже своего порою недалекого окружения, слишком поглощенного внешней видимостью, качеством звука и объемом продаж. Все это конечно важно, но не суть. Даже личные отношения здесь часто ничего не решают и не объясняют – Цой дал понять это предельно ясно: «У меня есть братья, но нет родных». Дело в том, что эти культы принадлежат не самим себе как человеческим индивидуумам, но – своей миссии, проводниками которой они являются. Исполняя эту миссию, они фактически и создали русский рок как целое культурное явление, новую эпоху русской культуры» (от автора: утверждение опять же весьма спорное, особенно пассажи про «окружение», но его интересной иллюстрацией как раз и является) «нынешнее положение дел в русском роке, когда множество стилевых и жанровых границ (в том числе самая известная – «рокопопс») рухнуло, а творчество обрело ярко выраженный «эфирный» характер. Очень любопытна корреляция Эфира как стихии и эфира как информационно-электронного пространства – они словно бы сливаются в некое странное, гиперреальное целое: гребенщиковская песня со строкой «Моя родина – русский эфир» особенно уместна в FМ-диапазоне.
И здесь вновь разница лишь в том, на чем ставится акцент – на вдохновляющем истоке творчества или на его коммерческом результате. Они, конечно, сосуществуют, но эта невидимая разница остается, и, пожалуй, только она – все остальные «критерии различия», особенно среди новых групп конца «нулевых», стремительно нивелируются до нюансов настройки музыкального компьютера. Стихийное начало в музыке вполне сохраняется – но только для тех, кто его хочет чувствовать и умеет выражать. Оно либо присутствует «в чистом виде» – как у Кинчева, Калугина, Неумоева, Ревякина, либо – умудряется пробиваться даже сквозь «эфирное» превращение музыки в сплошной фон – это нелегкий случай обаятельно-сдвинутого «Мумий Тролля». «Владивосток 2000» Лагутенко (с его истеричным «уходим, уходим, уходим, наступят времена почище!» – Из альбома «Морская») – это вообще спонтанный гимн новой эпохи, напоминающий цоевскую «Перемен!» для своего времени. В другой его песне есть вообще очень актуальное предчувствие-пожелание: «Когда повесится диджей / Скорей!» (от автора: вот тут полностью присоединяемся, как пресловутый Шепилов).
Несмотря ни на что, русский рок бодрится, не теряет харизмы, привлекает новых поклонников. Ведь верим мы вопреки всякой очевидности в искренность «Машины Времени» и «Воскресенья», (выпустивших в 2000 году замечательный альбом «50 на двоих» песни 1977-2000 годов), «Серьги», Григоряна, Сукачева, Шахрина или БГ. Русский рок словно умышленный, но жутко приятный анахронизм, в котором сплавились знамения и благодать, награда и ее обещание, мистическое искупление и державное оправдание. Я, возможно, повторюсь, но главным в русском роке как было, так и осталось – это правильно расставить слова, акценты и ударения! Честность русского музыканта осталась тесно связана с мистическим ощущением Слова, как силы! Русского слова, слова стихотворного, подчас матерного, но животворящего и эмоционального. Понятно, что трудноуловимое чувство Родины связано именно с русским языком. Я не отрицаю возможности некоторых из российских музыкантов, достичь высочайших ступеней мастерства и играть, допустим, металлический прогрессив на запредельном уровне «Dream Theatre». Замечательно! Но я считаю, что русскому року был и остался свойственен упор на песни. Что само по себе здорово! И песни, не побоюсь этого слова, подчас получаются культовые. Здесь самое время поговорить о феномене «культовости» группы, которая не стала менее актуальной и в 2000-х.
Интересную точку зрения на «русский рок» высказал философ Вадим Штепа в журнале "ИNаче"(№1-2 за 1999-2000 год). Процитирую ее с некоторыми сокращениями, комментируя по ходу статьи. «Культовая группа отличается от «обычной» не только тем, что ее поклонники (фаны) сбиваются в стаи и пишут ее название на стенах, но главным – что они воспринимают ее лидера как «бога», «пророка», «шамана». А такое восприятие никакому шоу-бизнесу создать не под силу – оно деньгами не измеряется. Его можно лишь эксплуатировать, устраивая концерты, снимая клипы, выпуская кассеты, плакаты, значки и т. п., но против этой «безжалостной эксплуатации» сами музыканты вроде не восстают. Другое дело, что шоу-бизнес в основном занимается конвейерной штамповкой попсы, но такие уж у него и у нашего «массового потребителя» вкусы – они предпочитают натуральному маслу какую-нибудь тошнотворную «Раму» только потому, что ее «показывают по телевизору».
Рок вообще никогда не был «искусством для всех» (от автора: старая точка зрения, думаю не совсем корректная, ибо лучшие образцы рока как раз со временем становятся понятны всем!) «недаром в отличие от попсы в нем есть словечко «вруб», прямой аналог того, что Традиция называет «посвящением». И очень показательно, когда сам музыкант ощущает свое творчество как некий message «не от мира сего», «чего-то большего» – и это ощущение передается слушателям. И не просто передается – а заряжает энергией, заставляет понять себя самого, формирует новый жизненный стиль.
Но даже этого мало – все-таки, несмотря на свою явную (или тайную) «мистичность», многие очень популярные команды, например, ДДТ или «Наутилус Помпилиус», культовыми так и не стали – что-то не встречаются на улицах наших городов толпы тинейджеров в майках с физиономиями Шевчука или Бутусова, стены не пестрят огромными граффити, хотя знают их все и многим (мне в том числе) их творчество довольно близко. По-видимому, здесь дело в каком-то особом энергетическом даровании, если угодно – даже предназначенной миссии. На мой взгляд, в русском роке четко сложились только четыре культовые команды, которые добились колоссальной популярности именно благодаря распознанию и исполнению своей миссии» (от автора: уверен, что их было, безусловно поболее, назову хотя бы «Арию», «Кипелов», «Зоопарк», «Пикник», «Пилот», «Король и Шут»).
«Если рок по сути – действительно нечто «стихийное» (такая ассоциация довольно расхожа), то эти группы, а точнее – их лидеры с поразительным соответствием воплотили в своем творчестве ту или иную космическую стихию. Их, как известно, четыре – Огонь, Воздух, Вода и Земля». (от автора: есть, конечно, и тонкая составляющая (Z)эфира)). «Вот ныне уже deаdушка русского рока, постоянно меняющий обитателей своего «Аквариума», явно принадлежит Водной, магически отражающей небо стихии: «Вода, очисти нас еще один раз», «Возьми меня к реке / положи меня в воду», «Какая рыба в океане плавает быстрее всех?» и т. п. Жалующиеся иногда на «непонятность» его песен просто не врубаются, что одним из главных качеств этой стихии является глубина, а она нередко бывает темной.
Интересно, однако, что именно он распознал (возможно, по закону притяжения противоположностей) и привел на сцену другого культового музыканта, возможно, даже самого культового по сей день, несмотря на то, что он так рано сгорел под своей «Звездой по имени Солнце». «Человек в черном» с яркой очевидностью воплощал собой Огненный, героический принцип: «Разрежь мою грудь, посмотри мне внутрь / ты увидишь – там все горит огнем», «Замерзшие пальцы ломают спички, от которых зажгутся костры», «И если есть порох – дай огня...».
Третий лидер, чем-то похожий мотивами на предыдущего, все же гораздо более импульсивен, но иногда и очень сентиментален, это изменчивая, артистическая стихия Воздуха – недаром он так любит темы волшебных полетов, и вместе с тем – хард бешеной «красно-черной» пурги: «Наш дух – воздух / нам ли с тобой не петь?», «По бурелому ветра понесут стаи расхристанных», «Но все же – кто играет мной? Воздух...».
Наконец, четвертый культовый музыкант стоит несколько особняком от перечисленных – он не маг, герой или артист, амплуа которых свойственны европейскому Питеру, но настоящий сибирский шаман с сумасшедшей психоделией, отчаянной метафизикой и панк-коммунизмом. Он живет стихией Земли, точнее – экзистенциальным ужасом от контраста между «земным» и «неземным»: «Неба синь – да земли конура!», «Железная хватка земли», «Ниже кладбища – выше солнышка!»...
Эти культовые фигуры бессмысленно мерить банальными стереотипами моды или подыскивать им какие-то «соответствия») в западной музыке. Они просто есть и уже независимо от времени и даже своего порою недалекого окружения, слишком поглощенного внешней видимостью, качеством звука и объемом продаж. Все это конечно важно, но не суть. Даже личные отношения здесь часто ничего не решают и не объясняют – Цой дал понять это предельно ясно: «У меня есть братья, но нет родных». Дело в том, что эти культы принадлежат не самим себе как человеческим индивидуумам, но – своей миссии, проводниками которой они являются. Исполняя эту миссию, они фактически и создали русский рок как целое культурное явление, новую эпоху русской культуры» (от автора: утверждение опять же весьма спорное, особенно пассажи про «окружение», но его интересной иллюстрацией как раз и является) «нынешнее положение дел в русском роке, когда множество стилевых и жанровых границ (в том числе самая известная – «рокопопс») рухнуло, а творчество обрело ярко выраженный «эфирный» характер. Очень любопытна корреляция Эфира как стихии и эфира как информационно-электронного пространства – они словно бы сливаются в некое странное, гиперреальное целое: гребенщиковская песня со строкой «Моя родина – русский эфир» особенно уместна в FМ-диапазоне.
И здесь вновь разница лишь в том, на чем ставится акцент – на вдохновляющем истоке творчества или на его коммерческом результате. Они, конечно, сосуществуют, но эта невидимая разница остается, и, пожалуй, только она – все остальные «критерии различия», особенно среди новых групп конца «нулевых», стремительно нивелируются до нюансов настройки музыкального компьютера. Стихийное начало в музыке вполне сохраняется – но только для тех, кто его хочет чувствовать и умеет выражать. Оно либо присутствует «в чистом виде» – как у Кинчева, Калугина, Неумоева, Ревякина, либо – умудряется пробиваться даже сквозь «эфирное» превращение музыки в сплошной фон – это нелегкий случай обаятельно-сдвинутого «Мумий Тролля». «Владивосток 2000» Лагутенко (с его истеричным «уходим, уходим, уходим, наступят времена почище!» – Из альбома «Морская») – это вообще спонтанный гимн новой эпохи, напоминающий цоевскую «Перемен!» для своего времени. В другой его песне есть вообще очень актуальное предчувствие-пожелание: «Когда повесится диджей / Скорей!» (от автора: вот тут полностью присоединяемся, как пресловутый Шепилов).
Виктор Цой: последний романтик русского рока
Получается так, что культовые песни русского
рока, не требуют дополнительных украшений и определений. Они иногда
принуждают человека к действию, но чаще призывают задуматься
о себе, о мире, о своем месте, деле, действии «здесь
и сейчас», будучи «На острие». Например, на первый взгляд,
ненагруженные, но ох как цепляющие альбомы «Умки и Броневичка»,
Вадима Степанцова, «Кати и Крокодилz». Или мощнейшие альбомы «Арии»,
группы «Кипелов», «Lumen». Задушевные баллады «Чижа и Ко», «Выхода»,
«Habitus».
Но рок-музыка, иногда модулируя саморазрушение как эстетическую категорию, отнимала немало жизненных сил у их авторов. Многих сейчас уже нет с нами: Виктора Цоя («Кино»), Александра Башлачева, Ордановского («Россияне»), Давыдова («Странные игры»), Науменко («Зоопарк»), Куссуля («Аквариум»), Чумычкина («Алиса»), Сергея Курехина («Поп-механика), Селиванова (Калинов мост/ГО), Игоря Талькова, Павла Смеяна, Владимира Высоцкого, Анатолия Крупнова («Черный обелиск»), Олеси Троянской («Смещение»). Нет с нами и Янки Дягилевой – русской Дженис Джоплин, Сюзи Кватро, Мелани, Джоан Баэз в одном лице. Нет Егора Летова (ГО). Нет замечательного барда и поэта Окуджавы. Насовсем ушли Свин, Дюша Романов из «Трилистника», «Рикошет», Козлов («Агата Кристи»), Веня Дркин, Осипов («Джэст»), Наталия Медведева.
Об одном из них, а именно о Викторе Цое, чье двадцатилетие со времени его гибели мы отмечаем 15 августа 2010 года, я хочу сказать отдельно. Получилось так, что Цой и его группа «Кино» стали последними романтиками русского рока. Они последними из русских рокеров смогли собрать в июле 1990 года семьдесят тысяч зрителей на главной арене Лужников. Они были поистине неотразимы!.. Марьяна Цой также покинула нас в 2005 году. Бывшие музыканты группы мудро ушли в тень, работая над собственными проектами. Барабанщик Георгий «Густав» Гурьянов стал успешным живописцем. Басист Игорь Тихомиров занимается звукорежиссурой, работает с ДДТ. Лишь гитарист Юрий Каспарян в составе «Ю-Питера» иногда исполняет вместе с Вячеславом Бутусовым со сцены хиты «Кино». В общем музыканты неохотно вспоминают прошлые времена и, наверное, правильно делают.
Сегодня нам остается лишь вспомнить о мистическом магнетизме песен Виктора. Об обволакивающей ауре его композиций («Пачка сигарет»). Его большой притягательной энергии, издевке над мрачным фарсом социума, романтической экстатичности – способах чувствовать и соотносить внутреннее и внешнее («Звезда», «Кукушка», «Троллейбус»).
Голос Виктора пульсирует внутри, разгоняя кровь и очищая душу от токсинов, которыми щедро снабжает нас общество («Хочу перемен»). Песни Цоя возводят в квадрат неосознанный энергетический накал («Мама анархия») существа. С другой стороны, русский рок «по-цоевски» – чистый дзэн. Время вне времени, как в композиции «Печаль».
Мне кажется, что в его интерпретации русский рок выступает как реакция человека, подсознания индивидуума на объединение культур, происходящее в технологическую и постиндустриальную эпохи («Муравейник», «Война»). Рок идет из мегаполисов, но он же возвращает нас к мифологии, символам и архетипам, которые не особо менялись на протяжении веков («Легенда»). Открытость чувств, высокая поэзия, умение владеть инструментами – все это вкладывали музыканты Кино в свое творчество. Огненная сила темперамента, самозабвенная и грустная экзальтация снова присутствуют в последнем «Черном альбоме» 1990 года (песни «Нам с тобой», «Когда твоя девушка больна», «Следи за собой», «Сосны на морском берегу», «Завтра война» и другие), но наряду с ними есть и непередаваемая по своей отстраненности психоделика («Кукушка», «Красно-желтые дни», «Кончится лето»).
А как звучат переработанные на «КИНОпробах» в 2000 году многочисленными музыкантами песни с различных альбомов группы. На трибьюте отметились «Мумий Тролль», Zемфира, ВВ, «Наив», А. Ф. Скляр, Чичерина, «БИ-2», Дюша Романов, «Рикошет», «Трио Эрденко», «Пикник»... Получилось неплохо. В версиях прозвучали лукавые и до боли знакомые трагичные нотки, от которых становится грустно, светло и возникает желание посетить «Камчатку», где Виктор кидал в топку уголек, писал стихи, выпивал с друзяьми и иногда музицировал... Сегодня там музей. Композиции на «КИНОпробах» реально обрели второе дыхание и энергию, зазвучав современно, актуально и в соответствии с изменчивым духом времени. Хотя и модное поветрие – вспоминать 1970-е и 1980-е, но ведь реально колбасит от «Следи за собой» в исполнении «Короля и Шута», «Солнечных дней» ВВ, «Генерала» «Аквариума» или страшноватого «Мама, мы все сошли с ума» «Смысловых Галлюцинаций». В целом музыканты тонко почувствовали как и что нужно спеть, бережно соблюдя цоевские интонации, обеспечив их связь с современной музыкой и поэзией для миллионов поклонников «КИНО» через десять, двадцать и более лет.
Но рок-музыка, иногда модулируя саморазрушение как эстетическую категорию, отнимала немало жизненных сил у их авторов. Многих сейчас уже нет с нами: Виктора Цоя («Кино»), Александра Башлачева, Ордановского («Россияне»), Давыдова («Странные игры»), Науменко («Зоопарк»), Куссуля («Аквариум»), Чумычкина («Алиса»), Сергея Курехина («Поп-механика), Селиванова (Калинов мост/ГО), Игоря Талькова, Павла Смеяна, Владимира Высоцкого, Анатолия Крупнова («Черный обелиск»), Олеси Троянской («Смещение»). Нет с нами и Янки Дягилевой – русской Дженис Джоплин, Сюзи Кватро, Мелани, Джоан Баэз в одном лице. Нет Егора Летова (ГО). Нет замечательного барда и поэта Окуджавы. Насовсем ушли Свин, Дюша Романов из «Трилистника», «Рикошет», Козлов («Агата Кристи»), Веня Дркин, Осипов («Джэст»), Наталия Медведева.
Об одном из них, а именно о Викторе Цое, чье двадцатилетие со времени его гибели мы отмечаем 15 августа 2010 года, я хочу сказать отдельно. Получилось так, что Цой и его группа «Кино» стали последними романтиками русского рока. Они последними из русских рокеров смогли собрать в июле 1990 года семьдесят тысяч зрителей на главной арене Лужников. Они были поистине неотразимы!.. Марьяна Цой также покинула нас в 2005 году. Бывшие музыканты группы мудро ушли в тень, работая над собственными проектами. Барабанщик Георгий «Густав» Гурьянов стал успешным живописцем. Басист Игорь Тихомиров занимается звукорежиссурой, работает с ДДТ. Лишь гитарист Юрий Каспарян в составе «Ю-Питера» иногда исполняет вместе с Вячеславом Бутусовым со сцены хиты «Кино». В общем музыканты неохотно вспоминают прошлые времена и, наверное, правильно делают.
Сегодня нам остается лишь вспомнить о мистическом магнетизме песен Виктора. Об обволакивающей ауре его композиций («Пачка сигарет»). Его большой притягательной энергии, издевке над мрачным фарсом социума, романтической экстатичности – способах чувствовать и соотносить внутреннее и внешнее («Звезда», «Кукушка», «Троллейбус»).
Голос Виктора пульсирует внутри, разгоняя кровь и очищая душу от токсинов, которыми щедро снабжает нас общество («Хочу перемен»). Песни Цоя возводят в квадрат неосознанный энергетический накал («Мама анархия») существа. С другой стороны, русский рок «по-цоевски» – чистый дзэн. Время вне времени, как в композиции «Печаль».
Мне кажется, что в его интерпретации русский рок выступает как реакция человека, подсознания индивидуума на объединение культур, происходящее в технологическую и постиндустриальную эпохи («Муравейник», «Война»). Рок идет из мегаполисов, но он же возвращает нас к мифологии, символам и архетипам, которые не особо менялись на протяжении веков («Легенда»). Открытость чувств, высокая поэзия, умение владеть инструментами – все это вкладывали музыканты Кино в свое творчество. Огненная сила темперамента, самозабвенная и грустная экзальтация снова присутствуют в последнем «Черном альбоме» 1990 года (песни «Нам с тобой», «Когда твоя девушка больна», «Следи за собой», «Сосны на морском берегу», «Завтра война» и другие), но наряду с ними есть и непередаваемая по своей отстраненности психоделика («Кукушка», «Красно-желтые дни», «Кончится лето»).
А как звучат переработанные на «КИНОпробах» в 2000 году многочисленными музыкантами песни с различных альбомов группы. На трибьюте отметились «Мумий Тролль», Zемфира, ВВ, «Наив», А. Ф. Скляр, Чичерина, «БИ-2», Дюша Романов, «Рикошет», «Трио Эрденко», «Пикник»... Получилось неплохо. В версиях прозвучали лукавые и до боли знакомые трагичные нотки, от которых становится грустно, светло и возникает желание посетить «Камчатку», где Виктор кидал в топку уголек, писал стихи, выпивал с друзяьми и иногда музицировал... Сегодня там музей. Композиции на «КИНОпробах» реально обрели второе дыхание и энергию, зазвучав современно, актуально и в соответствии с изменчивым духом времени. Хотя и модное поветрие – вспоминать 1970-е и 1980-е, но ведь реально колбасит от «Следи за собой» в исполнении «Короля и Шута», «Солнечных дней» ВВ, «Генерала» «Аквариума» или страшноватого «Мама, мы все сошли с ума» «Смысловых Галлюцинаций». В целом музыканты тонко почувствовали как и что нужно спеть, бережно соблюдя цоевские интонации, обеспечив их связь с современной музыкой и поэзией для миллионов поклонников «КИНО» через десять, двадцать и более лет.
Очаги рок-культуры
Подытоживая вышесказанное, я хочу сказать,
что русский рок не состоялся бы как явление без поддержки
поклонников. Местом, где каждодневно происходит такой контакт музыканта
и зрителя, является клуб, в частности, рок-клуб. О техническом
оснащении и нюансах современного рок-клубного движения я уже писал
в статье под названием «Особенности национального концертного звука», она
наверняка есть в интернете. Для «Размышления» отмечу, что само российское
клубное рок-движение началось с середины 1980-х, (тогда еще
в Советском Союзе), но по-настоящему стартовало лишь в начале
1990-х. Поговорим немного об этом.
В Москве такой первой «ласточкой» стал рок-клуб в удаленном районе Отрадное на северо-востоке столицы, знаменитая «Отрыжка». Потом появились «BUNKR», «SEXTON F. O. Z. D.» на Соколе, «Вояж», «Alyabyeff», «Форт-Росс», «Как бы», «Улица Радио», «Свалка», «Diamond», нелепый «Не бей копытом», (где к вам часто ни за что ни про что приставала и била охрана). Запомнились клубы «Имени Джерри Рубина», «Ю-Ту», «16 тонн», «Оракул Божественной Бутылки», «Запасник», «Tabula Rasa», «Точка», «R-клуб», «Б2», «Woodstock», «Форпост», «Матрица», «Super-Pooper», «Золотая Лужа». Более современные «Эстакада», «Авалон», «Вермель», «Релакс», «Б1», «Plan B», «ХО», «Milk», «Jimi», «Arena», «Мегаспорт», «Московское Время», «Каста», «ГлавКлуб». В Санкт-Петербурге это, конечно, рок-клуб «На Рубинштейна», «Полигон», «Гора», «Нора», «Орландина», «Молоко», «Там-Там», «Грибоедов», «Пурга».
Прелесть таких клубов заключалась в том, что в их орбите нередко появлялись классные группы и авторы, как известные, так и молодые. Некоторые из которых сегодня распались, но многие продолжают свои увлекательные игры «в рок-н-ролл» с не меньшей энтузиазмом, чем раньше, делая погоду в своих направлениях. Например, «Tequilajazz», «Mad Dog», «Точка Росы», «Deceptive», «Shadow Host», «Jack Action», «Mescalito Chips», «Crocodile T. X.», «БониНем», «Швах», «Краденое Солнце», «Apple Core», «Drugly Cats», «Смех», «Собаки Наки», «Два Самолета», «Тараканы!», «Легион», «Archontes», «Крюгер», «Галген», «Небесная дверь», «Niklaus», «Зинг Кана Нагота», «Джан Ку», «Торба-На-Круче», «Медведь Шатун», Ольга Арефьева, «Каспар Хаузер», «Butterfly Temple», «Экзарх», «Амели», «Д. Р. Ы. Н. К.», «Машнин Бэнд», «СС-20» и другие разностилевые команды, иногда играющие на весьма приличном уровне. Клубы, если они предоставляют свои площадки для игры поп и рок-музыкантов, совершенно справедливо могут называться настоящими лабораториями для поп и рок-музыки. Вот если бы проводилось побольше рок-фестивалей, было бы в наличии много недорогих и качественных записывающих студий, прессы, радио («FM Достоевский», «Хранитель Снов», «Ultra», «Арсенал»), ТВ («ТВ-6», «Дрема», «Экзотика», «A-One», «Music Box», «VH-1»), то процесс шел бы гораздо активнее.
Мы говорим об этом так подробно, потому что все процессы, происходящие в обществе взаимосвязаны. Процессы происходящие в русском роке являют собой микромодель, слепок с отношений в социуме в целом. Каждый музыкант входящий в плоскость рока, в определенное состояние энергии, начинает вызывать реакции в окружающей среде. Он становится проводником потоков различных сил, воздействующих на людей и пространство. Качество этих сил впрямую зависит от возможности для музыканта и групп постоянно совершенствовать свое мастерство, оттачивать технику на репетиционных базах, записывать хороший и качественный звук в нормальных студиях, иметь контакт с публикой во время концертов и чувствовать себя нужным, будучи одновременно вне социума.
Удивительно, как при всех прессингах и неурядицах русский рок выжил, утвердился и дал целую плеяду крепких мастеров гитары. В первую очередь назовем Ивана Смирнова (чумовейший инструментальный альбом «Карусельный дед» и другие), Юрия Наумова, Сергея Калугина (группа «Дикая охота» – альбом «Негредо» и проект «Оргия Праведников»). Неплохо рубятся Шаталин «Шаттл» из «Алисы», Егор Никонов из «Ва-Банка» / «Егор и Бомбометатели», Сергей Маврин (альбомы «Скиталец», «Смутные дни»), Дмитрий Малолетов, Левон Ломидзе, Валерий Гаина. Какой нойзовый, а местами гаражный звуковой шквал творили на своих альбомах Егор Летов и Константин Рябинов из «Гражданской Обороны». Отличную технику демонстрировали и демонстрируют Высокосов «Боров» (экс-«Коррозия Металла»), Лобанов (экс-«End Zone»), Рыженко, Титов, Зинчук (альбом «Неоклассика»).
Баллады, блюз, фьюжн – все это играют (в свободное от основной работы в поп-музыке время) Голутвин (СВ / «Воскресение» / «Аракс»), Монин (экс-«Круиз»), Владимир Кузьмин, Игорь Бойко (группа «Браво» – альбом «Решилось неожиданно легко»), Дмитрий Четвергов («99%», «Квадро», Николай Носков), Сапунов, Парастаев (экс-«Альянс»), Николай Арутюнов (экс-«Лига Блюза»), Сергей Воронов («Кроссроудз»).
Тему фолка в роке вполне могут продолжить Инна Желанная, коллективы из Якутии и Тувы, играющих околонародную музыку и активно использующих песни и танцы шаманов, которые исполняли их далекие предки, прося духов об удачной охоте, исцелении от болезней и хорошей погоде. Пожалуй, два самых ярких имени – это якутская группа «Чолбон» и тувинский певец Альберт Кувезин, в свое время образовавший с московским музыкантом Иваном Соколовским электронно-этнический дуэт «Ят-ха».
Изумительно искусство джазовой школы Игоря Бутмана. Джаз-роковой Сергея Летова, Алексея Козлова. Не отставал от коллег и Сергей Курехин, чьи проекты не имели аналогов, (вспомним, например, музыку к фильмам «Господин оформитель», «Два капитана» или диск «Воробьиная Оратория»). «Тоска в стакане глотками высушила конъяк и русский рок пришел как Растиньяк» – шутит Автор. На этом все. Я закругляюсь. Напоследок отмечу, что русская рок-музыка – это удивительный симбиоз хрупкого архаичного мира и технологичных ритмов виртуальной современности. Повторюсь, но то же самое можно сказать в отношении аргентинского, японского, скандинавского, австралийского феноменах явления именуемого РОК. Уже в его названии содержится что-то непредсказуемое. Будучи интернациональным по форме и инновационным по содержанию, он являет собой провозвестника будущих музыкальных (и не только музыкальных) ритмов, к которым иногда имеет смысл прислушиваться.
Роман Егоров
В Москве такой первой «ласточкой» стал рок-клуб в удаленном районе Отрадное на северо-востоке столицы, знаменитая «Отрыжка». Потом появились «BUNKR», «SEXTON F. O. Z. D.» на Соколе, «Вояж», «Alyabyeff», «Форт-Росс», «Как бы», «Улица Радио», «Свалка», «Diamond», нелепый «Не бей копытом», (где к вам часто ни за что ни про что приставала и била охрана). Запомнились клубы «Имени Джерри Рубина», «Ю-Ту», «16 тонн», «Оракул Божественной Бутылки», «Запасник», «Tabula Rasa», «Точка», «R-клуб», «Б2», «Woodstock», «Форпост», «Матрица», «Super-Pooper», «Золотая Лужа». Более современные «Эстакада», «Авалон», «Вермель», «Релакс», «Б1», «Plan B», «ХО», «Milk», «Jimi», «Arena», «Мегаспорт», «Московское Время», «Каста», «ГлавКлуб». В Санкт-Петербурге это, конечно, рок-клуб «На Рубинштейна», «Полигон», «Гора», «Нора», «Орландина», «Молоко», «Там-Там», «Грибоедов», «Пурга».
Прелесть таких клубов заключалась в том, что в их орбите нередко появлялись классные группы и авторы, как известные, так и молодые. Некоторые из которых сегодня распались, но многие продолжают свои увлекательные игры «в рок-н-ролл» с не меньшей энтузиазмом, чем раньше, делая погоду в своих направлениях. Например, «Tequilajazz», «Mad Dog», «Точка Росы», «Deceptive», «Shadow Host», «Jack Action», «Mescalito Chips», «Crocodile T. X.», «БониНем», «Швах», «Краденое Солнце», «Apple Core», «Drugly Cats», «Смех», «Собаки Наки», «Два Самолета», «Тараканы!», «Легион», «Archontes», «Крюгер», «Галген», «Небесная дверь», «Niklaus», «Зинг Кана Нагота», «Джан Ку», «Торба-На-Круче», «Медведь Шатун», Ольга Арефьева, «Каспар Хаузер», «Butterfly Temple», «Экзарх», «Амели», «Д. Р. Ы. Н. К.», «Машнин Бэнд», «СС-20» и другие разностилевые команды, иногда играющие на весьма приличном уровне. Клубы, если они предоставляют свои площадки для игры поп и рок-музыкантов, совершенно справедливо могут называться настоящими лабораториями для поп и рок-музыки. Вот если бы проводилось побольше рок-фестивалей, было бы в наличии много недорогих и качественных записывающих студий, прессы, радио («FM Достоевский», «Хранитель Снов», «Ultra», «Арсенал»), ТВ («ТВ-6», «Дрема», «Экзотика», «A-One», «Music Box», «VH-1»), то процесс шел бы гораздо активнее.
Мы говорим об этом так подробно, потому что все процессы, происходящие в обществе взаимосвязаны. Процессы происходящие в русском роке являют собой микромодель, слепок с отношений в социуме в целом. Каждый музыкант входящий в плоскость рока, в определенное состояние энергии, начинает вызывать реакции в окружающей среде. Он становится проводником потоков различных сил, воздействующих на людей и пространство. Качество этих сил впрямую зависит от возможности для музыканта и групп постоянно совершенствовать свое мастерство, оттачивать технику на репетиционных базах, записывать хороший и качественный звук в нормальных студиях, иметь контакт с публикой во время концертов и чувствовать себя нужным, будучи одновременно вне социума.
Удивительно, как при всех прессингах и неурядицах русский рок выжил, утвердился и дал целую плеяду крепких мастеров гитары. В первую очередь назовем Ивана Смирнова (чумовейший инструментальный альбом «Карусельный дед» и другие), Юрия Наумова, Сергея Калугина (группа «Дикая охота» – альбом «Негредо» и проект «Оргия Праведников»). Неплохо рубятся Шаталин «Шаттл» из «Алисы», Егор Никонов из «Ва-Банка» / «Егор и Бомбометатели», Сергей Маврин (альбомы «Скиталец», «Смутные дни»), Дмитрий Малолетов, Левон Ломидзе, Валерий Гаина. Какой нойзовый, а местами гаражный звуковой шквал творили на своих альбомах Егор Летов и Константин Рябинов из «Гражданской Обороны». Отличную технику демонстрировали и демонстрируют Высокосов «Боров» (экс-«Коррозия Металла»), Лобанов (экс-«End Zone»), Рыженко, Титов, Зинчук (альбом «Неоклассика»).
Баллады, блюз, фьюжн – все это играют (в свободное от основной работы в поп-музыке время) Голутвин (СВ / «Воскресение» / «Аракс»), Монин (экс-«Круиз»), Владимир Кузьмин, Игорь Бойко (группа «Браво» – альбом «Решилось неожиданно легко»), Дмитрий Четвергов («99%», «Квадро», Николай Носков), Сапунов, Парастаев (экс-«Альянс»), Николай Арутюнов (экс-«Лига Блюза»), Сергей Воронов («Кроссроудз»).
Тему фолка в роке вполне могут продолжить Инна Желанная, коллективы из Якутии и Тувы, играющих околонародную музыку и активно использующих песни и танцы шаманов, которые исполняли их далекие предки, прося духов об удачной охоте, исцелении от болезней и хорошей погоде. Пожалуй, два самых ярких имени – это якутская группа «Чолбон» и тувинский певец Альберт Кувезин, в свое время образовавший с московским музыкантом Иваном Соколовским электронно-этнический дуэт «Ят-ха».
Изумительно искусство джазовой школы Игоря Бутмана. Джаз-роковой Сергея Летова, Алексея Козлова. Не отставал от коллег и Сергей Курехин, чьи проекты не имели аналогов, (вспомним, например, музыку к фильмам «Господин оформитель», «Два капитана» или диск «Воробьиная Оратория»). «Тоска в стакане глотками высушила конъяк и русский рок пришел как Растиньяк» – шутит Автор. На этом все. Я закругляюсь. Напоследок отмечу, что русская рок-музыка – это удивительный симбиоз хрупкого архаичного мира и технологичных ритмов виртуальной современности. Повторюсь, но то же самое можно сказать в отношении аргентинского, японского, скандинавского, австралийского феноменах явления именуемого РОК. Уже в его названии содержится что-то непредсказуемое. Будучи интернациональным по форме и инновационным по содержанию, он являет собой провозвестника будущих музыкальных (и не только музыкальных) ритмов, к которым иногда имеет смысл прислушиваться.
Роман Егоров
http://win.ru/Music/5231.phtml
Комментариев нет:
Отправить комментарий